"Как только я услышал, что мы попали в британскую прессу, я сказал: Джимми, готовь две доски, молоток и гвозди, потому что в самое ближайшее время нас будут распинать", - произнес Дэвид Ковердейл и улыбнулся недоброй улыбкой. Джимми Пэйдж согласно покивал - уж он-то знает, как это происходит.

Могли ли мы предполагать, что два столь противоположных по стилю и духу музыканта будут сотрудничать, да еще так плодотворно? Неужели это те самые Кавердейл и Пэйдж, что в конце восьмидесятых находились во враждующих лагерях непримиримых соперников? Не Кавердейла ли обвинял Роберт Плант во всех смертных грехах вплоть до того, что Кавердейл даже причесывается как Плант? И кто, как не Кавердейл, обзывал Led Zeppelin сороками, ворующими мелодии и риффы у старых блюзменов вроде Вилли Диксона? Или, может быть, это не Джимми Пэйдж публично высмеивал гитариста Whitesnake Адриана Ванденбурга за то, что тот использовал запатентованный Пэйджем прием игры на гитаре смычком от скрипки?

"Погодите! - говорит Пэйдж. - Давайте говорить на чистоту. Я никогда и ни в чем не обвинял Дэвида лично". И Кавердейл снова улыбается, на этот раз уже миролюбиво. "Дайте мне сказать, - говорит он. - Мы с Джимми уже обсуждали эту тему и заключили договор о дружбе. Я не отрицаю, у меня были разногласия с Робертом, но не с Джимми. Я и Джимми никогда не рыли друг другу ямы. Никогда".

Пэйдж и Кавердейл очень разные люди. Дэвид, которому сейчас 42 года, всегда был велеречивым плутом, чьи словесные периоды украшены легким северным акцентом и очаровывают бархатной глубиной тембра. Пэйдж, которому уже 50, до сих пор ходит в дореволюционном пальто и все так же гнусавит своим южным выговором. Кавердейл одет в аквамариновый пиджак, который решится надеть только закоренелый рокер. Пэйдж принципиально весь в черном. Тем ни менее они странно дополняют друг друга. Когда Кавердейл уже не может сдержать свою полную словесных выкрутасов речь, Пэйдж вставляет сакраментальное: "Знаешь, Дэвид, я могу здесь добавить вот что..." - и инициатива переходит к маэстро грифа со словами: "Да, Джимми, скажи им!".

Непредсказуемый альянс двух великих музыкантов, каждый из которых - неповторимое эго, был заключен, когда каждый из них находился в долговременном творческом отпуске. "Я чувствовал, что меня распирает от энергии, - говорит Джимми Пэйдж. - У меня накопилось много материала. Проблема была в том, что не было человека, кто мог бы все это спеть, - я переслушал множество кандидатов, но все это было не то". Кавердейл же находился в другой крайности. Распад, на этот раз уже окончательный, проекта Whitesnake, развод после года не слишком счастливого брака с актрисой Тоуни Китайен, наконец, смерть матери - все это стало причиной глубокой депрессии, в которой находился Кавердейл. "Я потерял перспективу, - грустно заключает он. - Передо мной встал вопрос: заниматься ли мне дальше музыкой или остановиться. Мое альтер-эго молчало, демонстрируя полное безразличие к своей дальнейшей судьбе".

Из этого состояния Кавердейла вывел Брайан Гуди, менеджер Пэйджа, который от его имени предложил Дэвиду сотрудничество. "У нас был завтрак чемпионов, - вспоминает Кавердейл. - Бокал вина, скрепивший наш союз, и вот мы уже идем гулять по Манхэттену. Автомобильное движение до самого Бронкса было парализовано, когда нас с Джимми увидели совершающими этот исторический променад".

Конечно же, Кавердейл и Пэйдж знали друг друга не первый день - четверть века они шли по рок-н-роллу параллельными путями. Правда, в конце шестидесятых Пэйдж уже был народным кумиром, играя с такими людьми, как Эрик Клэптон и Джон Майалл, а Кавердейл выступал в клубах и колледжах с никому не известной группой The Gooverment. Когда в 1973 году Led Zeppelin являлась величайшей группой мира, которая зарабатывала 30 миллионов долларов в год, в рядах единственных их серьезных конкурентов - группе Deep Purple произошел раскол, и Дэвид Кавердейл в числе многих соискателей послал пленку со своими записями Джону Лорду и Ричи Блэкмору. К ленте прилагалась фотография Дэвида, где он был изображен в бойскаутской форме, кепи и шортах. "Перплам" понравился его голос, и они решили сделать из Кавердейла человека. И вот толстоватый джентельмен с нелепыми усиками, прыщавым лицом и заплывшими глазками превращается в принца: усики сбрили, косоглазие удалось выправить, а диета помогла избавиться от излишнего веса. "Единственное, что я наотрез отказался сделать, - изменить свое имя на какого-нибудь Гарри Рокера, как они того хотели", - говорит Кавердейл о Deep Purpel. Пэйдж качает головой - он не слышал эту историю, но зато знает, что нечто подобное произошло с Плантом и Бонэмом, когда он вытаскивал их из пивной для того, чтобы создать Led Zeppelin.

Две легенды собрались вместе через много лет, прошедших со времен их звездного часа. Кавердейл пожинал плоды славы в течение пятнадцати лет после распада Deep Purple. Имя Джимми Пэйджа было у всех на устах последний раз в 1980-м, в год, когда Джона Бонэма, барабанщика Led Zeppelin, нашли мертвым после сильного алкогольного отравления в доме Пэйджа. Смерть друга так повлияла на него, что в течение долгого времени Пэйдж не мог не то что играть на гитаре - даже слушать музыку для него было невыносимо. Потом были и семилетнее увлечение наркотиками, и попытки "возродить" Led Zeppelin, и наконец группа The Firm, которую Пэйдж собрал в качестве "хранителя огня".

Кавердейл тем временем на полном ходу скакал на "Белой Змее", отмеряя милю за милей, но ни на дюйм не приближался к успеху времен Deep Purple. В 1984 году, после десятка альбомов с Whitesnake, 33 лет от роду он оказался в сопровождающем составе молодой группы-однодневки Quiet Riot на ее гастролях по США! 1987 год, правда, принес Кавердейлу долгожданнцй успех, реабилитировав его в глазах публики, когда альбом "1987" разошелся тиражом 3 миллиона экземпляров, а сама группа Whitesnake выступила красной строкой на фестивале в Доннингтоне. Но затем последовали два года тяжелой болезни, и опять спад в творчестве. Тем более поразительным стал тот факт, что совместный альбом Кавердейла и Пэйджа разошелся десятимиллионным тиражом, встрепенув сердца фанатов и Led Zeppelin и Deep Purple.

"Все мои более чем дикие фантазии осуществились в этом проекте, - говорит Кавердейл. - За две недели до того, как мы начали записывать альбом, я бросил пить и с тех пор не выпил ни рюмки. Видимо, это пошло на пользу, иначе как объяснить этот успех?" "Возьми меня к реке, очисть мою душу, - говорится в песне "Pride And Joy". - Очисть меня от всего этого собачьего дерьма, что лежит на мне". "Дерьмо собачье, - усмехается Кавердейл. - Дерьмо - это все, что я здесь наговорил. А музыка - это океан".